|
| |
|
Главная -> Экология
Экономика и энергетика в россии. Переработка и вывоз строительного мусораБорис Жуков На московских водопроводныхстанциях вода проходит четыре стадииочистки и в результате оказываетсядовольно чистой, во всяком случаесоответствует нормам ГОСТа. Большая часть территории Россиирасположена в зоне так называемогопромывного режима - количество осадков,выпадающих за год, превышает количествоиспарений. Для таких земель проблемаколичественной нехватки воды обычнонеактуальна. Не испытывает трудностей сводоснабжением и Москва - даже в 1996 году,после аномально малоснежной зимы, дефицитаводы в столице не было. Московский водопровод -окончание огромной гидротехническойсистемы, протянувшейся на сотни километровк северу и западу от города, в Тверскую иСмоленскую области. Основными источникамидля нее служат Москва-река с ее притоками иверхняя Волга. Москва-река через свойприток Рузу дополнительно подпитывается изВазузской гидросистемы, включающейЗубцовский гидроузел, водохранилище впоймах Вазузы, Гжати и Яузы (тезки второй повеличине московской реки) и канал Яуза -Руза. В 80-е годы планировалось дополнить этусистему еще одним водохранилищем на Волге,неподалеку от Ржева, но этот проект былостановлен выступлениями общественности. Четыре действующиеводопроводные станции московскоговодопровода вливают в него около 6 млн.кубометров воды в сутки - примерно по 600литров на каждого жителя (если учесть, чтона московской сети сидит ряд городови поселков ближнего Подмосковья). Правда,значительную часть этой воды забираютпредприятия, но и на бытовые нужды уходитпочти по 400 литров на москвича. Длясравнения: в Западной Европе и СевернойАмерике эта цифра составляет 130 - 250 литров всутки. Столь резкое различие обусловлено восновном бесполезными потерями воды. Пооценкам специалистов, между водозаборнойстанцией и квартирой в Москве теряется 15 -16процентов перекачиваемой воды. Сколько еепропадает без дела в самих квартирах иофисах, никто точно не знает, но, по словамгенерального директора МГП Мосводоканал (в ведении которого находится московскаяводопроводная сеть) Станислава Храменкова,после установки в доме водосберегающихустройств (о которых речь ниже) расход водыв нем уменьшается в полтора-два раза. Что,впрочем, неудивительно: хронически текущиекраны и унитазы, в которых подача воды непрекращается с заполнением бачка, нередкидаже в квартирах, а в учреждениях полностьюисправной сантехники почти не бывает. На тех реках, воду которых пьетМосква, выше ее стоит множество населенныхпунктов, в том числе таких крупных ипромышленно развитых, как, например, Тверь.К их промышленным отходам, канализации,смыву с улиц и т. п. добавляются еще и стоки сполей, грязь от водного транспорта и многоедругое. Поэтому на московскихводопроводных станциях вода проходитчетыре стадии очистки: первичноехлорирование (уничтожающее микробы),коагуляцию (в воду добавляют сульфаталюминия; образующаяся при этом гидроокисьалюминия выпадает хлопьями, увлекая с собойосновную часть растворенных в воде веществ),механическую фильтрацию и вторичноехлорирование. Последнее вызвано тем, что из-заплачевного состояния самой водопроводнойсети в перекачиваемую по ней воду могутвновь попасть микробы, и надо, чтобы этавода до самого последнего крана оставаласьдля них смертельной. Для человека это неполезно - не столько даже сам хлор (которыйядовит и неприятен на запах и вкус, но легкоуходит из воды при отстаивании иликипячении), сколько его производные. ПоящиеМоскву реки текут в основном из болот инесут в себе (особенно волжская вода) массуорганики. Сама по себе она вполне безвредна,но, взаимодействуя с хлором, образует букетдовольно неприятных соединений, включающий,по некоторым (правда, неподтвержденным)данным, даже знаменитые диоксины, длякоторых нет безопасных концентраций . Тем не менее вода в московскомводопроводе довольно чистая. Во всякомслучае требования соответствующего ГОСТа (вянваре этого года наконец-то введен вдействие новый, соответствующийрекомендациям Всемирной организацииздравоохранения ГОСТ, согласно которомуконтролю подлежит около 200 параметроввместо 28, предусмотренных ГОСТом 1982 года). С1994 года в Москве действует созданный притехнической помощи французских фирманалитический центр Роса (именуемый независимым , хотя 49 процентами егоакций владеет все тот же Мосводоканал),способный обеспечить необходимый контроль.На Рублевской станции завершаетсястроительство блока, где для первичногообеззараживания вместо хлора будетиспользоваться более безопасный озон (вторичноехлорирование останется в полном объеме), а вперспективе планируется строительствопятой - Юго-Западной - водопроводной станции,целиком укомплектованной новейшимоборудованием. (Интересно отметить, чтопробной площадкой всех улучшений неизменнооказывается западная часть города, где впоследние годы предпочитает селитьсяполитическая и деловая элита.) Впрочем, московский водопроводждут и более масштабные перспективы:совместное решение городского и областногоправительств предусматривает сооружениедвух мощных артезианских водозаборов -Южного, который будет питатьсяподрусловыми водами Оки в районе Серпухова(его технико-экономическое обоснованиедолжно быть готово до конца этого года), иСеверного, первоначально планировавшегосяв окрестностях Талдома. Каждого из нихсвяжет с Москвой стокилометровыймагистральный трубопровод. После выхода наполную мощность эти источники будут давать2,7 млн. кубометров в сутки. Вот только кто их примет?Население Москвы (по крайней мере,официально зарегистрированное) не растет,коммунальное хозяйство хоть и черепашьимитемпами, но совершенствуется, частьпромышленности выводится за пределы города,а оставшаяся сильно сократила объемыпроизводства и, соответственно,водопотребления. К тому же Мосводоканал впоследние годы побуждает предприятия-потребителижестче контролировать расход воды. Врезультате за последние два года подачаводы в город сократилась на 11 процентов. Попрогнозам Мосводоканала, к 2010 году бытовоепотребление воды снизится до 250 литров надушу населения в сутки, то есть более чем вполтора раза. На таком фоне проекточередной масштабной и дорогостоящейстройки смотрится довольно странно. В Мосводоканале проектартезианских водозаборов объясняют тем,что промышленный спад не будетпродолжаться вечно, а, кроме того, городунеобходимо иметь альтернативный источникводоснабжения на случай чего - скажем,масштабной техногенной катастрофы вверховьях питающих Москву рек. Первый тезисвызывает большие сомнения: грядущий подъемпроизводства вряд ли может основываться настарых водоемких технологиях, да и выводпромышленности из города будетпродолжаться при любой экономическойконъюнктуре. С идеей же альтернативногоисточника согласны абсолютно все. Но дело втом, что в отличие от рек подземные воды -ресурс невозобновляемый. То есть по мере ихвыкачивания в водоносный пласт будетпоступать новая вода, но это будутгрунтовые воды, питаемые поверхностнымистоками - теми самыми, альтернативойкоторым и должна быть вода артезианская. Ипосле этого уже никакая технология невернет подземным озерам их нынешнюючистоту. Вдобавок разработка подземныхвод чревата побочными эффектами . Так,по мнению многих специалистов-гидрологов,откачка артезианских вод неизбежно понизитуровень вод грунтовых, что превратитталдомские торфяники в гигантский складгорючего материала. С другой стороны,значительная часть зданий и сооружений вМоскве уже страдает от подтоплениягрунтовыми водами. Согласно прогнозу,сделанному в начале 90-х геоцентром Москва ,к 2010 году это бедствие должно охватитьпримерно половину территории города.Однако в последние годы рост пятенподтопления прекратился -по странномусовпадению, одновременно со снижениемколичества потребляемой городом воды... Я могу предложить только дваобъяснения этому проекту, - говоритгидрогеолог Ольга Гроздова, полторадесятилетия изучающая водные источникимосковского региона. -Либо это очереднаяпопытка ублажить элиту, которая хочет питьтолько артезианскую воду. Либо этопроектные и гидростроительные организациилоббируют себе заказы . Г-н Храменков утверждает, чтолоббирует этот проект именно Мосводоканал,но при этом настаивает, что главнаястратегия его предприятия - водосбережение.Последнее, впрочем, неудивительно: ценакубометра воды для населения (63 копейки)сейчас почти вдвое ниже себестоимости егодоставки (1 рубль 10 копеек), и потому каждыйлишний куб в бытовую сеть для Мосводоканала- прямой убыток. Лет пять назад егоспециалисты разработали ряд простых иполезных устройств: керамические (ненуждающиеся в вечно подтекающих и быстроистирающихся резиновых прокладках) головкивентилей, специальные вставки в смывнойбачок, прекращающие поступление воды в негопри наполнении, и т. д. За прошедшие с тех поргоды такими устройствами оборудовано около70 тысяч московских квартир - вроде бы много,но если учесть, что общее число квартир вМоскве выражается семизначной цифрой,такая реконструкция может растянуться надобрый век. И дело не в дороговизне маленькиххитростей (замена производитсябесплатно) или нерасторопностиМосводоканала. Москвичей поколениямиприучали затягивать краны изо всех сил, итеперь это делается уже автоматически. Нокерамический вентиль затянуть нельзя, аможно только сломать - что и происходит.Кроме того, по словам мастеров-сантехников, чересчур надежные , неподтекающиекраны приводят к тому, что при внезапныхскачках напора из строя выходят ветхиетрубы. Решение любой проблемы начинается сполучения полной и достоверной информации.Вот уже два года в Москве действуетнорматив, согласно которому во всех вновьстроящихся домах каждая квартира должнаиметь индивидуальный водомерный счетчик.Однако в его выполнении не заинтересованыни строители, ни ДЕЗы, ни жильцы. Пока чтоМосводоканал надеется до 2003 годаоборудовать счетчиком каждый отдельностоящий московский дом.
Благодарю Леонида ЕвгеньевичаПайдиева, с которым мы совместно обсуждали в прошлом веке ряд идей для этой статьи, а также редакцию журнала Мост , круглый стол в которой побудил меня глубже задуматься над обсуждаемой здесьтематикой. Базовые ограничители Российская экономика имеетструктуру издержек, несводимую соструктурой издержек как развитых ,так и развивающихся стран. Именно этообусловило в свое время ее особый путь врамках индустриальной цивилизации. Разумеется, понимание этоголежит за пределами представленийэкономистов формалистических школ, длякоторых жонглирование монетарными илистоимостными закономерностями исчерпываетсуть экономической науки. Школы же,ставящие во главу угла концепциисоприродного хозяйствования ипроизводительные силы общества какинструмент его адаптации к природной среде,способны более адекватно оценить реальноеположение вещей и дел. В рамках такого подходаэкономико-географические реалии играютвесьма существенную роль. Общеизвестныйфакт, что континентальный климатхарактеризуется большими перепадамитемператур, нежели средиземноморский,имеет весьма существенное экономическоезначение, определяя структуру издержекпроизводства для экономики в целом. Важнейшим показателем являетсяздесь средняя температура самого холодногомесяца. Количество морозных дней,длительность морозных периодов, определяетстепень промерзания почв. А этот показательвлечет требования к глубине фундаментаздания, к глубине залегания коммуникаций.Соответственно, это определяет величинузатрат на капитальное строительство. Даже относительно мягкийприбалтийский климат Петербурга ужетребует весьма глубоких фундаментов.Требования к залеганию труб и глубинефундамента здесь значительно превышаютнорвежские или шведские, да даже июжнофинляндские. За исключениемпричерноморья в России нет зон с природнымиусловиями, где требования к строительствумогли бы быть снижены до уровня английских,канадских или немецких. В то же время воФранции, Испании, Италии и Греции, Турции,Израиле мы видим ситуацию, когда длякапитального производственногостроительства почти не требуется фундамент,нет требований к толщине стен. Современныепромзоны в этих странах выглядят просто какскопища ангаров - крайне дешевых в сборке. Таким образом расходы накапитальное строительство различаются вРоссии и Западной Европе (соответственно ив США, ЮВА) в разы. Учитывая, какую долю винвестиционных затратах индустриальныхпроектов составляет этот вид затрат, мыможем увидеть, что инвестиционные затраты вцелом на реализацию индустриальногопроекта в России только по этому поводувозрастают на 20 - 40%. Аналогично обстоит дело и стекущими затратами. Низкие среднегодовыетемпературы и длительность сезона стемпературами ниже 15 градусов означаюткрайне длительный отопительный сезон,высокие затраты на отопление помещений иподдержание необходимой длятехнологических процессов температуры. Этизатраты в России всегда были примерно вдвоевыше, чем в Средней Европе, втрое - чем взападной и южной Европе и Новой Англии,впятеро - чем в Израиле и в Калифорнии. ВРоссии, соответственно, эти затраты, приодинаковой структуре цен, составят 15 - 30%текущих затрат индустриального проектапротив 1% - 8% в этих странах. Наконец, климатическиепоказатели резко повышают стоимостьрабочей силы. Дополнительные затратыроссийской семьи на одежду, питание, обувь,жилье и отопление, связанные снеобходимостью выживания в длительныехолодные сезоны, при прочих равных условияхудорожают реальную стоимость рабочей силыпримерно вдвое. Соответственно, российскаярабочая сила конкурентоспособна только втех сферах, где может брать высокойквалификацией. Все эти три фактора делаютроссийскую индустрию принципиальнонеконкурентоспособной в той структуре цен,которая имеет место на мировом рынке. Это ипредопределяет невозможностьинвестирования в новые индустриальныепроекты в условиях открытой экономики. Нетолько иностранный капитал не желаетинвестировать во что-либо, кромеинформатики, но и национальный капитал побольшей части ищет сферы вложений зарубежом. Синтез советской экономическоймодели в 20-е годы опирался на глубокоепонимание этой проблематики, выработанноекомиссией по изучению производительных силАкадемии Наук. В синтезируемуюэкономическую модель была заложенаспецифическая структура цен, гдезаниженная цена на топливо и энергиюпозволяла поддерживать формальноконкурентоспособную с германскойструктуру издержек. Это базовое решение повлекло ряднегативных следствий. Прежде всего, скрытоедотирование производства топливаоказалось крайне разорительным дляэкономики в целом. В частности, придостаточно высокой производительноститруда, составлявшей до 70 - 80% европейской,оплата труда с учетом ОФП и квартирнойдотации составляла лишь 40 - 45% отевропейской (ЕС). Скрытая топливная дотациясъедала здесь ничуть не меньше военныхрасходов. Вторым следствием такогоположения дел стало непонимание следующимипоколениями реальной цены топливногоресурса. С одной стороны это вызваловысокую энергозатратность производства ибыта, с другой - ориентацию на мнимоприбыльной (в этой искаженной структуреиздержек) экспорт энергоносителей. Все этосущественно обескровило экономику. При всех своих недостаткахсоветская мобилизационно-институциональнаяиндустриальная модель обеспечилавозможность существования развитойиндустриальной экономики в России, которуюпринципиально не могла обеспечить свободно-рыночнаяиндустриальная модель. С концоминдустриальной эпохи, однако, она утеряласпособность и далее обеспечивать успешноевыживание страны. Однако, ничегоконструктивного в новых условияхсинтезировано не было. В результате последние 10 лет мыимеем дело с проеданием основных фондов,оставшихся в наследство от индустриальнойэпохи. Отсутствие амортизации основныхфондов и уход от налогообложения, а такжедешевизна топлива и неполная оплатаэнергии создают видимость прибыльностиэкономической активности в РФ в новыхусловиях открытой экономики. Однако,калькуляция инвестиционных и текущихиздержек всякого нового индустриальногопроекта, ориентирующаяся уже на реальнуюструктуру цен, показывает его неизбежнуюубыточность в России. В силу этого новыхинвестиций в российскую экономику напротяжении последних 10 лет нет. Наследство Советская электроэнергетика какотрасль создавалась в рамках экономики,которая ориентировалась на долговременныепоказатели, имела мягкие финансовыеограничения. Госплан сознательно выбиралкапиталоемкий проект, экономивший натекущих затратах и предусматривающийкрайне длительные сроки службыоборудования, крайне низкий процент износа. Это была разумная стратегия. Иэта стратегия спустя десятилетия сталанеповторимым подарком для руководства РАО ЕЭС России . Сегодня текущие издержкина содержание работающих станций весьманезначительны. Эффективность советскихстанций многократно превосходятэксплуатационные показатели аналогичныхзарубежных. Основные фонды российскойэлектроэнергетики огромны, а затраты на ихподдержание ничтожны. Они изнашиваютсякрайне медленно. Собирая гигантские суммыамортизационных отчислений с этих основныхфондов, руководство РАО ЕЭС десять лет никопейки не направляет на возмещение износа,но реальные проблемы могут начаться лишь в2007-2010 году. Если, конечно, не совершить вотрасли революцию. По сути, советскоенаследство создает льготные условиянынешним хозяевам отрасли. Но есть и другая сторона вопроса:все эти удобства есть результат огромныхзатрат труда и ресурсов, совершенныхпредыдущими поколениями. Когда черездесять лет отрасль все же рухнет, созданиеее заново потребует таких затрат, чтоследующему поколению придется положитьжизнь на возмещение нанесенного ущерба. Структурная проблема Приход к власти в начале 90-х годовгруппировки Гайдара-Чубайса с ее архаично-рыночнымивоззрениями привел к тому, что былапрервана реализация одной из важнейшихпрограмм советской экономики, решавшейважнейшую для страны структурную проблему.Оторванность воззрений ельцинских экономистов от реальной экономики не позволила им дажепредставить себе сущность этой проблемы.Все мои попытки указать на нее в начале 90-хвоспринимались лишь как свидетельство моейумственной неполноценности. Но спустя семьлет Чубайсу пришлось с этой проблемой всеже ознакомиться. Проблема, решение которой еще в1980 году начал и несомненно разрешил бы к 1995году Госплан, называлась неадекватнымсоотношением пиковых и базовых мощностей.Что же это такое? Базовыми называются мощноститепловых станций. Их очень трудно ввести ивывести из работы. Они дают общую нагрузку всети, их мощность единая энергосистемаперераспределяет по регионам по мере того,как рабочий день движется по часовым поясам. Пиковыми называются мощностигидроэлектростанций, которые легковключаются и выключаются. Все равно они немогут работать долго, так как понижаетсязеркало воды в водохранилищах. Потому они ииспользуются для того, чтобы сниматьнагрузки в моменты самых больших пиков всети. Так сложилось, что в ЕвропейскойРоссии находится избыточное количествобазовых мощностей. Таковы уж природныересурсы этого региона. Куда же деватьогромный ночной и вечерний избыток? ВСибирь. В Сибири много энергоёмкихпроизводств и стабильное потребление. Амощности там в основном пиковые -знаменитые суперГЭС, стройки века. ТолькоКузбасс строит свою энергетику на ТЭС. НоГЭС не может работать всё время, кроменескольких станций на Волге и Ангаре. Такчто изобилие энергии в Сибири с их ГЭСоказалось кажущимся. В результате в Центр и на Уралприходится везти топливо из Сибири и гнатьобратно электроэнергию. В моменты пиков всамой Сибири перегнать столько энергии поимеющимся ЛЭП обратно на Запад с Востокатоже очень сложно. Пропускная способностьлиний электропередач для этого даже присоветской власти была недостаточна, никтоведь не думал о необходимости перегонятьэлектроэнергию в Сибирь. Эту проблему и должна была решатьстратегия Госплана образца 1980 года. К 1995году ее бы разрешили. В Европейской частиначали строить пиковые мощности на баземаневренных газотурбинных установок.Энергетику Европейской России перевели нагаз, чтобы не везти низкосортный уголь изСибири, становившийся при перевозке дорожезолота. В самой Сибири начали строитьбазовые тепловые мощности на основе еесобственного угля, а также отходовнефтепереработки и газа. Одновременно стали строить ЛЭПдля переброски избытков базовых мощностейиз Европы в Сибирь. Первую очередь успелипостроить на Урале. Для гибкого манёврасибирскими пиковыми мощностями тожепродолжили строить сверхмощные ЛЭП. Но еще важнее, что в европейскойРоссии начали активно развивать атомнуюэнергетику. Политика режима Ельцина имелапрямо противоположные последствия. МощнаяЛЭП по манёвру энергией осталась вКазахстане и пользоваться ей сталоневозможно. Перебрасывать энергию базовыхмощностей на Запад, на Украину и Белоруссиюстало экономически бессмысленным.Благодаря самостийным украинским соседямеё стало не перебросить и в бывшие страныСЭВ. Строительство тепловых станций вСибири, а атомных в европейской частипогромили в угоду гринписам. В результате эффективностьэнергетики как системы резко упала.Ельцинистам реальная экономика была долампочки - их интересовали фондовые рынки,собственность, займы, оффшоры и Канары.Разговоры о реальных проблемах экономикиоставались уделом Высшего экономическогосовета - в правительстве никто даже непомышлял о них. После переворота 4 октября1993 года разогнали и ВЭС. Так и унаследовал Чубайсструктурную проблему, которую не пожелалрешать шестью годами ранее. Почему инвесторы не придут в РАОЕЭС? С самого своего прихода круководству ЕЭС Чубайс настаивает, что надоотделить то, что можно продать, то естьгенерирующие мощности и локальные сети, оттого, что продать нельзя, то естьмагистральных ЛЭП. Последние сохранятся заРАО. В результате неэффективные в новых экономических условиях мощностизакроют. С ними закроются и их потребители.Такая санация повысит интересующийЧубайса показатель эффективности -формальную прибыльность. Но инвесторы все равно не будутвкладываться в исключенные из сети станции- из-за рисков. Когда они будут готовы купитьгазотурбинную станцию в европейской России.Очевидно - когда есть договор осотрудничестве с Газпромом. Иначе смыслапокупать нет. Может, вложиться в станцию,работающую на угле и торфе? Здесь затраты неокупят себя. Можно, конечно, купить ГЭС вСибири. Но тогда надо иметь гарантии того,что по ЛЭП из Кузбасса тепловые станциистабильно будут подпитывать твоихпотребителей. Иначе твои потребителиобанкротятся. Итак, все варианты вложенийкрайне рискованны. В таких случаях частныйинвестор ведёт себя как хищник. Дешевополучая дорогие фонды он будет обращаться сними еще нерациональнее, чем сам Чубайс -выкачивать прибыль, работая на износ. Есть лишь два способа повышенияэффективности энергетики - либо выведением40% фондов и сокращением производстваэнергии на треть, либо долговременнойпланомерной стратегией капиталовложений,которую можно осуществить только в рамкахинституциональной экономики. Инвестор явнопредпочтет базовые тепловые мощности наугле вывести из эксплуатации, и превратитьгидростанции по максимуму в базовые, станетиспользовать их понемножку, равномерно.Инвесторы задёшево получат гигантскиефонды и превратят их в ликвидную форму. Этоединственное разумное поведениепредпринимателя в таких условиях. Реальные перспективы энергетики Итак, проблемы энергетикинеразрешимы в рамках действующейэкономической парадигмы и экономическойструктуры. Как только износятсядолгоиграющие фонды электроэнергетики ибудут проедены те избыточныекапиталовложения, которые Горбачев вгрохалв ТЭК, новых инвестиций в эти отрасли небудет в силу их неконкурентоспособности.Тот, кто будет производить топливо иэнергию в России в реальной структуреиздержек, должен будет назначить за неетакую цену, что всем станет ясно, что газследует покупать в Норвегии и Иране, а нефть- в Ираке и Кувейте. Анекдоты об использовании вРоссии альтернативных источников энергиитипа ветряных мельниц, солнечных батарей ирапса наталкиваются на тот же самый климат.Нет здесь достаточного числа солнечныхдней в году для реализации этого добра. Гидроэнергетика, конечно,останется конкурентоспособной. При Сталинев каждом колхозе была своя маленькая ГЭС наручье, да только Хрущев, ослепленный мнимойдешевизной топлива, все порушил. Ногидроэнергетика требует огромныхначальных вложений, и в мире дорогогокредита такие проекты оказываются весьмапроблематичными. В этих условиях только одна лишьядерная энергетика оказываетсяконкурентоспособной. Это связано с тем, чтокапитальные затраты в этой отраслидостаточно невелики по сравнению спостиндустриальным наполнением проекта, состоимостью его интеллектуального капитала(который в России так и не научились ниисчислять, ни учитывать). И пожалуй, толькоразвитие этой отрасли позволит Россиивыжить перед лицом того страшногоэнергетического кризиса, который железнойпоступью уже идет по стране. Трагичность положения еще неоценена русским обществом, несмотря натревожные сигналы, подаваемые замерзающимисоотечественниками из-за Урала. Что такоехолод русской зимой, пока что до конца никтоне может осознать - слишком это далеко оттого образа жизни, который был сформированпогибшей социалистической модельюхозяйствования. Весьма сложно не имея опытаоценить степень утраты работоспособности вусловиях вымороженного жилья. Чтобы понять это, стоит прикинуть,что для обогрева вашей квартиры зимойтребуется примерно 4 тонны условноготоплива. И это в Петербурге. Чем дальше вглубь Хартлэнда, тем сильнее растет этавеличина, достигая своего максимума в 12тонн в районе Минусинской котловины. ВМоскве, которая южнее, но затоконтинентальнее Петербурга, эти затратыоказываются даже чуть больше - на уровнеМурманска. 4 тонны условного топлива стоят внормальной структуре издержек порядка 2000долларов. Вот величина ваших необходимыхзатрат. Сегодня средняя зарплата в Россиисоставляет за год вдвое меньшую сумму. Такчто эти 2000 долларов - та дотация, которуюкаждый получает в качестве ренты сиссякающего советского наследства. Получать эту ренту осталосьвсего несколько лет. В этих условиях только ядернаяэнергетика способна предложить тепло иэлектроэнергию по привычным ценам. Безфундаментальной структурной перестройкиэнергетики в России говорить о выживаниинации не приходится - каждую зиму после 2005года будет вымерзать до 6 - 10% населения. Впрочем, структурная перестройкаэнергетики в России неизбежна в любомслучае. Никто уже сегодня не вложит никопейки в неконкурентоспособные ТЭЦ, кромеразве что не умеющих считать деньгигубернаторов. Но у губернаторов денег нет, ав будущем не будет тем более. Только ядернаяэнергетика в силу своейконкурентоспособности может рассчитыватьна привлечение инвестиций. Так чтозамещение тепловых электростанцийядерными будет неизбежно. Проблема заключается в другом - вмасштабе происходящих процессов. Выбытиефондов старой энергетики будет весьмамассовым в ближайшее десятилетие.Собственно, за 10 - 12 лет они все должны выйтииз строя. Для того, чтобы их заместить, объеминвестиций в ядерную энергетику долженпревышать раз в десять даже советскийуровень инвестиций в эту отрасль, не говоряуже о нынешнем. Собственная атомнаятеплоэлектростанция в первой трети этоговека станет основой инфраструктуры каждойроссийской области, да и даже каждогогорода. Или она там будет построена, илиобласть после 2010 года будет трудно признатьпригодной для жилья. По сути, энергетика в этихусловиях станет локальной, исчезнетнеобходимость переброски больших массэнергии в национальном масштабе. Этоприведет к замене монополии РАО ЕЭСэнергетическими монополиями областного игородского уровня. Только несколькокрупных регионов с высокой емкостьювнутреннего рынка получат возможностьсоздать в этой отрасли конкурентную среду. Привлечение инвестиций в этипроекты сегодня оказываетсястратегической задачей для региональныхвластей. Чем раньше эта задача будет решена,тем больше у региона шансов на выживаниечерез несколько лет, когда ценоваяреволюция, неизбежная с износом основныхфондов энергетики и ТЭК прошлого века, вовесь рост проявит проблемынеконкурентоспособности их экономики вновой структуре цен. По сути, все регионыокажутся в том же положении, что нынеПриморский край, причем даже в более остройформе - ведь надежд на дотирование из Центрауже не будет. Да и физически купить угольгде-то, кроме Индии, будет уже невозможно. Расширение контекста: какаяэкономика конкурентоспособна в России? Хотя развитие ядерной энергетикии способно ослабить остроту проблемынеконкурентоспособности индустриальныхпроектов в России, никуда не денутсяпроблемы, связанные с дороговизнойкапитального строительства и рабочей силы.В этих условиях собственно индустриальныепроекты будут реализовываться в любомслучае за пределами страны, за исключениемредких случаев, когда транспортные расходытребуют максимальной близости кпотребительскому рынку (хлебопекарнаяпромышленность, например). После окончательного крахабольшей части построенной в России впрошлом веке индустрии проблеманеобходимости структурной перестройкиэкономики неизбежно будет осознана,наконец, российским обществом игосударством. Очевидно, рано или позднопридется задуматься о целях и формах такойперестройки. Так или иначе, в прошлом векеРосси нашла способ вписать виндустриальную цивилизацию вопреки всемкритическим ограничениям, которые ставитее климат. Способ не идеальный, но вполнеэффективный. Благодаря ему уровень жизни в60-е - 80-е годы прошлого века лишь примерновдвое уступал европейскому, в то время как впредыдущие эпохи этот разрыв был примернодесятикратным, как и сегодня. Очевидно, в нынешнем главнойцелью нации является вписывание в новуюреальность - в постиндустриальное общество.Как и в прошлом веке, в индустриальную эпоху,Россия не может вписаться в мировуюэкономику в качестве страны третьегомира , в силу невозможности гражданвыжить на те деньги, которые можнозаработать в периферийной экономике.Россия обречена обеспечивать населениюуровень жизни, близкий к уровню развитыхстран - или погибнуть. Понятно, что в условиях сколь-нибудьоткрытой экономики Россия может себепозволить развивать лишь те отраслиэкономики, где затраты, связанные спреодолением климатических условий, маловлияют на конкурентоспособность. В Россииконкурентоспособны лишь проекты, в которыхкапитальные затраты и оплата трудаотносительно невелики в структуре ценыконечного продукта. Такими свойствами обладаютпостиндустриальные проекты. Специализацияна них при ориентации на импортпромышленной продукции массового спроса,свойственная сегодня странам Европы иСеверной Америки, является для Россиинеизбежной. Только постиндустриальныепроекты в России могут сегодня обладатьинвестиционной привлекательностью. Действительно, в проектах типапроизводства программного обеспечения,проектирования, вэб-дизайна и т.п. долязатрат на капитальное строительстводовольно незначительна в сравнении состоимостью оборудования и рабочей силы.Дороговизна рабочей силы здесьсоответствует ее производительности. Соответственно в новой экономикеоказывается востребованной иконкурентоспособной лишь та рабочая сила,которая обладает высоким квалификационнымпотенциалом, то есть осуществила иперманентно продолжает инвестировать всвой интеллектуальный капитал. На сегодня впостиндустриальных фирмах затраты наповышение квалификации персонала считаютинвестиционными и в 10 - 200 раз превышаютзатраты на оснащение новой техникой икапитальное строительство. Собственно, ивысокая заработная плата в этих отрасляхскрывает в своей структуре инвестиционныесредства, которые работники вкладывают вповышение своей (и детей) квалификации посвоему усмотрению. Понятно, что для проектов, гдематериальные затраты и строительствосоставляют лишь считанные процентыкапиталовложений, двойное - тройноеудорожание этих затрат не являетсякритичным и даже вообще заметным. В силуэтого только в такого рода отраслях Россиясегодня может претендовать наконкурентоспособность. В той же атомной энергетикеименно высокая доля интеллектуальногокапитала в общем объеме инвестиций (хотя ине учитываемого в рамках российскойбухгалтерии) делает затраты отраслиинвариантными к климатическимограничениям. В таком же положениинаходятся некоторые высокотехнологическиеотрасли, где доля НИОКР высока в сравнении свкладом собственно индустриальныхподразделений. Однако, деградация обществапосле 1991 и особенно после 1993 года повлекларезкое снижение квалификации работников вРоссии. В силу этого постиндустриальныйпотенциал России сегодня крайне низок.Только 5% способны сегодня к работе впостиндустриальной экономике, еще 30% могутнайти занятость в сфере предоставленияуслуг, на которые эти 5% предъявят спрос. Дветрети населения окажутся безработными инеизбежными клиентами собеса и ведомстваобщественных работ. Последнее обстоятельствоявляется неизбежной платой за социально-экономическийкурс 90-х годов прошлого века. Чем дольшебудет действовать его инерция, тем этаплата будет выше. Но рано или позднопридется перейти к новойпостиндустриальной экономическойстратегии.
Новая страница 1. Применение механизмов киотского. Технико-экономическое. В чем суть реформы жкх. Инвестиции и инвесторы. Главная -> Экология 
|