|
| |
|
Главная -> Экология
Возобновляемая энергетика как ле. Переработка и вывоз строительного мусораЕ.Е. Грачева, ОГУП «Энергосбережение» Жаркие дискуссии вокруг Киотского протокола об изменении климата (КП) ведутся в России последние годы постоянно. Что же он представляет собой в действительности? На сегодняшний день КП ратифицирован 125 странами. Его основная цель — добиться в 2008–2012 годах снижения выбросов парниковых газов на 5 % по сравнению с уровнем 1990 года. С экологической точки зрения это необходимо для посильного предотвращения катаклизмов на планете Земля. Россия обязательств по снижению выбросов на сегодня фактически не имеет, так как в начале девяностых годов выбросы снизились на треть из-за экономического спада. Это факты. А дальше идут мнения и оценки. Идеологическая цель протокола — экологическая, но это вовсе не означает его оторванности от экономики. Так, 21 февраля на сайте проведена конференция, участники которой пришли к выводу: ратификация КП позитивно скажется на экономическом развитии России, способствуя улучшению международного имиджа нашей страны, привлечению инвестиций в экономику, стимулируя модернизацию производства и внедрение энергосберегающих технологий. По мнению эксперта «Экономической экспертной группы» Павла Азгальдова, ратификация Киотского протокола в наибольшей степени скажется на металлургии, химической и нефтехимической промышленности. Начальник отдела экономики природоохраны МЭРТ РФ Олег Плужников добавил к этому перечню ЖКХ, а также секторы экономики, имеющие энергоемкость, в 2–5 раза превышающую показатели соответствующих отраслей в промышленно развитых странах. Можно назвать и экологические цифры. Межправительственная группа по изменению климата несколько лет назад пришла к выводу, что к 2100 году температура в мире может увеличиться на 5,8 оС, если не будут приняты соответствующие меры. Но ряд исследователей считают, что и эти подсчеты слишком скромны. Между тем повышение температуры всего на два градуса уже может привести к необратимым последствиям для планеты» ). Для экологов эти цифры не миф и не новость, потому они так и волнуются, а устав трубить тревогу «вглухую», начинают сами переквалифицироваться из «биологов» в «энергосберегателей». Например, противники протокола опасаются, что через какое-то время Россия не сможет снижать количество выбросов и будет вынуждена за большие деньги покупать квоты у других государств. Но реально у России огромный потенциал энергосбережения, и в доказательство этого накануне вступления в силу КП обнародовал результаты термосъемки жилых зданий и зданий госучреждений. По данным экологов, потери энергии в нашей стране составляют 40% от ее потребления. Треть из них приходится на жилищно-коммунальный сектор. Как показали результаты теплосъемки, больше всего тепло улетучивается из серийных панельных домов. И поэтому экологи не первый год осуществляют и предлагают для тиражирования пилотные проекты «экодомов» и «экопоселков», выстроенных по принципам энергосберегающих технологий. И это варианты решений на стадии потребления тепла, а сколько потенциала на стадии его выработки? Не случайно даже такая далеко не самая бедная и ветхая система, как РАО «ЕЭС», в ближайшие годы намерилась осуществить свыше 30 проектов в рамках использования механизмов КП. Полностью готовы два проекта, сниженные выбросы по которым уже контрактуются с Датским агентством по охране окружающей среды. Суммарное количество сниженных выбросов по этим проектам в ежегодном исчислении превышает 465 тыс. т, сумма сделок — примерно 12 млн. евро, сообщает пресс-служба холдинга. Снижение выбросов в большинстве отраслей достигается за счет повышения эффективности производства и энергосбережения, перехода на другие виды топлива (с угля на газ или биотопливо), а также внедрения возобновляемых источников энергии. Кроме того, любые мероприятия по экономии топлива попутно приводят к снижению выбросов. Поэтому деятельность по сокращению выбросов полностью соответствует инвестиционным, техническим, экологическим целевым задачам российской энергетики. Но не все рады таким инициативам и высказываются, к примеру, так: «По идее квоты, которые компания уже планирует продать, принадлежат стране в целом. А руководство РАО «ЕЭС России» рассматривает их как свою собственность. В итоге получается своеобразная приватизация воздуха. Допустимо ли это?» ). С одной стороны это верно, однако кто мешает активно создавать более совершенные для государства «условия игры»? Энергосбережение не только «нравственно» в глобальном масштабе, но и бесспорно выгодно! Конечно, коммерсанты своей выгоды не упустят, на то они и коммерсанты. Какая же инерция мешает так же действовать остальным? Хочется отметить, что по большому счету выступающие делятся на две группы: одни говорят, что нужно помогать экологии планеты и что КП — это хоть и не панацея, но одна из возможностей достойно поправить ситуацию. Конечно, как любую возможность, ее еще нужно использовать и приложить к этому усилия. А другая группа людей высчитывает, сколько они выиграют от того, что протокол начнет исполняться, и переживают: вдруг выгода будет не слишком большой и действительно придется трудиться, а не просто ее получать, как пособие по безработице? Некоторые даже отмечают, что от глобального потепления климата их конкретная местность «выиграет» (не погрузится в океан и не будет сметена смерчем, а климат даже станет приятнее), потому им Киотский протокол невыгоден. Вот такой подход. Кроме того, не то некоторые не знают толком вопроса, не то их мнения слишком вольно пересказывает пресса. Например, есть высказывания, что не существует методики по оценке выбросов — а это неправда. Да, национальной системы мониторинга пока еще не создано, но реально-то работа по оценке ведется давно, и ничего сверхъестественного собой не представляет. В другом случае говорится, что «никто не рвется покупать квоты», между тем на энергетической бирже Скандинавии уже прошли первые торги квотами ). В третьем случае аргументация идет по поводу США: мол, раз они до сих пор не ратифицировали КП, то дело тут нечисто. Однако фактически многие штаты стали разрабатывать и запускать внутринациональную систему торговли квотами, и это не секрет. Впрочем, неоспоримо одно: чем раньше будет разработана хоть какая-то нормативная база по реализации КП, тем скорее мы сможем воспользоваться плюсами протокола. Завершить обзор хочется высказыванием Бориса Макаренко, заместителя директора Центра политических технологий (источник — ): «Подобного рода документы всегда — не польза и не вред, не Освенцим и Сочи, они — окно возможностей. Как этими возможностями воспользуются — это уже другой вопрос. Киотский протокол поощряет развитие энергосберегающих технологий, соответственно, больше пользы из него извлечет тот, кто быстрее освоит эту схему».
Владимир Костерин Украина сейчас находится перед выбором: какой быть ее энергетике? Следует понимать, что энергетика — не только базис реальной политической независимости сегодня, но и предпосылка устойчивого развития страны завтра, залог создания современной и сильной постиндустриальной экономики. События последних месяцев еще раз ясно дали понять, что делать ставку на нефть и газ исходя из долгосрочных отношений со странами-партнерами Украина просто не имеет возможности. Это ее ахиллесова пята. Ориентироваться на ядерную энергетику, пока не решены вопросы, связанные с безопасностью атомных станций и созданием долговременных хранилищ ядерных отходов, также не имеет смысла. К тому же, покупая ядерное топливо и оборудование для атомных станций, мы, как и в случае с нефтью и газом, поддерживаем чужую экономику и ставим под удар собственные позиции. Избыток электрической энергии, который образуется в процессе работы АЭС, также выходит Украине боком: это не только нерешенная проблема захоронения ядерных отходов, но и актуальные риски, возникающие из-за низкой маневренности атомных турбин. К тому же, как известно, природные энергетические ресурсы закончатся в течение нескольких ближайших десятилетий, и это — предмет серьезных дискуссий во всем мире. Если объективно оценивать ситуацию, то на сегодняшний день у нас есть только две возможности выхода из затяжного энергетического кризиса и построения собственной энергосистемы. Обе предполагают использование и развитие национальных ресурсов — это угольная промышленность и возобновляемая энергетика (ВЭ) плюс энергосбережение и повышение энергоэффективности. С углем не все так просто. Хотя этого ресурса в стране хватает, однако он не слишком высокого качества, и даже современные угольные технологии позволяют снять только часть проблем. Причем их внедрение повлечет за собой огромные дополнительные затраты на новое оборудование, новые теплосети, повышение КПД котлов и т.д. Это огромный пласт проблем, которые можно решить только на государственном уровне. Между тем ВЭ (под которой в мире понимают ветро-, гидро-, био-, геотермо- и гелиоэнергетические отрасли, основанные на возобновляемых ресурсах Земли) может развиваться на всех уровнях — от автономного энергообеспечения отдельных хозяйств до использования в промышленном и общенациональном масштабах. Возобновляемая энергетика является сегодня одним из стержней мирового энергетического развития — именно в силу того, что это экологически чистая энергетика, которая дает безопасную энергию и использует неисчерпаемые ресурсы, существующие практически в каждой точке Украины и всей планеты. Энергия будущего Развивать возобновляемые источники энергии (ВИЭ) на Западе было решено после нефтяного кризиса 1973 года, который наглядно продемонстрировал угрозы и вызовы хрупкого «нефтяного мира» семидесятых. Тогда начался активный поиск новых ориентиров, поиск ресурсов, которые не столь сильно подвержены спекуляции и политическим играм. ВИЭ-технологии находились практически на нулевом уровне, и рассчитать потенциал возобновляемой энергетики было чрезвычайно трудно. Однако ставка была сделана. Время показало, что аналитики не ошиблись. Рост инвестиций в возобновляемую энергетику, как отмечает Международное энергетическое агентство, увеличивается с каждым годом, составляя уже четверть всех мировых инвестиций в энергетический сектор. В 2003 году в возобновляемую энергетику было инвестировано 22 млрд. долл., в 2005-м — уже 30. Для сравнения: общий объем инвестиций в электроэнергетический сектор составляет приблизительно 120—160 млрд. долл. в год. Сегодня в возобновляемую энергетику инвестируют не только нефтяные гиганты, наподобие British Petroleum и Shell, но и компании, не имеющие прямого отношения к энергетической сфере, например Toshiba, General Electric, Mitsubishi. Фактически, это признание ВЭ как инвестиционно выгодной и перспективной отрасли. И это легко понять: в последние три года ежегодные темпы роста производства оборудования для ветровой и солнечной энергетики составляют 30%, тогда как мировая экономика в целом растет на 4% в год. В 2003 году инвестиции в ВЭ распределились следующим образом: 38% — ветроэнергетика; 21% — горячее водоснабжение за счет энергии Солнца; 24% — фотоэлектрика; оставшиеся 17% — малые ГЭС, биомасса и геотермальная энергетика. Около 40% мощностей ВЭ находится в развивающихся странах. В июньском отчете Европейского совета по ВЭ говорится: «К 2040 году возобновляемые источники энергии смогут обеспечить 50% мирового потребления первичной энергии». Европейские эксперты высказывают убежденность, что «ВЭ будет доминировать над другими мировыми системами энергоснабжения, так как этому просто нет альтернативы. Вопрос только один: насколько быстро произойдет переход к энергетической системе, функционирующей за счет возобновляемой энергетики и свободной от выбросов СО2». Этот вопрос тем более правомерен, что только высокий уровень развития возобновляемой энергетики может гарантировать построение мировой энергетической системы, которая решит проблему выбросов парниковых газов и, как следствие, упредит разрушительные последствия глобального потепления. Скрытая сила Вспомним, что мировой нефтяной кризис разразился тогда, когда цена на нефть перешагнула отметку 100 долл. за баррель. Даже с учетом инфляции доллара сегодняшние 60 с лишним долларов, взлетевшие до этой отметки с 35 за какие-то пару лет, тоже внушают весьма серьезные опасения и порождают неутешительные прогнозы. Добавим к этому нашу собственную — газовую — «инфляцию» доллара, и мы будем вынуждены признать, что Украина должна совершить прорыв в том же направлении, что и ведущие западные страны. Сделать ставку на развитие ВЭ Украине тем проще, что первый этап уже пройден. У нас, в отличие от других государств бывшего СССР, руководство декларативно стимулирует развитие ВЭ. Каковы же плюсы и минусы государственной позиции? Первым был Закон «О ветроэнергетике» (1994 год), за ним последовала государственная Комплексная программа строительства ветроэлектростанций в Украине в рамках конверсии военно-промышленного комплекса (ВПК) — под лозунгом «чистая энергия вместо пушек». Сегодня в производстве ветроагрегатов участвуют 23 завода бывшего ВПК. В середине 2003 года в Украине появились первые 600-киловаттные ветроагрегаты бельгийской фирмы «Турбовиндс», их также начинают изготавливать на отечественных предприятиях. Таким образом, сегодня в арсенале страны уже более 75 МВт общей ветровой мощности (что соответствует электрообеспечению около 30 тыс. квартир). Но все это не делает ветроэнергетику передовым сектором, поскольку ситуация требует гораздо больших мощностей и гораздо более серьезного финансирования. В 2003 году был принят Закон «Об альтернативных источниках энергии», разработанный Госкомитетом Украины по энергосбережению «во исполнение задач Программы нетрадиционных и возобновляемых источников энергии (1997 год)». Финансировать же развитие ВИЭ предполагалось «за счет средств, заложенных в оптовых тарифах на электрическую и тепловую энергию, средств государственного и местных бюджетов, добровольных взносов и других средств, не запрещенных законодательством Украины». Проблема заключается в том, что все финансовые стимулы и механизмы поддержки производителей и потребителей возобновляемой энергии были ветированы президентом Украины Леонидом Кучмой на стадии проекта в 2001 и 2002 годах. Таким образом, следует резюмировать, что закон, который и так шел достаточно трудно, — от подачи первого варианта в октябре 2000 года до принятия в феврале 2003-го, — дошел до «потребителя» выхолощенным, безо всяких механизмов стимулирования и поддержки развития ВИЭ. О причинах догадаться нетрудно. А вопрос фактически стоял так: какую энергетику должно развивать государство (в том числе с помощью вложений и преференций) в качестве альтернативного источника энергии: возобновляемую или атомную? Обсуждение возможностей нефтегазового и атомного лобби выходит за рамки этой статьи… В конце прошлого года правительству страны был представлен окончательный вариант стратегии развития ВИЭ в Украине, который базировался на проекте «Энергетической стратегии Украины до 2030 года и на дальнейшую перспективу». По базовому сценарию стратегии, до 2010 года объем инвестиций должен составить 11 млрд. грн., с 2011-го по 2020 год — 31,1 млрд. грн. и в 2021—2030 годах — 40,6 млрд. грн. Доля ВЭ в общем топливно-энергетическом балансе страны должна возрасти приблизительно до 4% на уровне 2010 года и до 10% на уровне 2030-го. Между тем ведущие специалисты институтов возобновляемой энергетики и технической теплофизики НАН Украины убеждены, что эти цифры крайне занижены по сравнению с тем потенциалом, которым располагает Украина. Некоторую надежду внушает позиция, обнародованная на этой неделе и.о. премьера Юрием Ехануровым. Он привел в пример завод «Ивано-Франковскцемент», который благодаря переходу на альтернативные источники топлива — уголь, опилки и торф в 10 раз сократил потребление газа. Энергетика биомассы считается одним из наиболее перспективных векторов ВЭ. Это понятие включает в себя производство электрической и тепловой энергии (а также жидкого и газообразного топлива) из углеродсодержащих органических веществ растительного и животного происхождения (отходы древесины, торф, солома, растительные остатки сельского хозяйства, органическая часть твердых бытовых отходов и т. п.). У нас эта отрасль находится на начальном этапе. Между тем согласно программе развития ВИЭ в странах ЕС, до 2010 года доля биомассы в общем вкладе ВИЭ должна составить 74%, что будет равняться 9% общего потребления первичных энергоносителей. Производство тепла из биомассы может быть налажено, к примеру, из отходов древесины или же из такого универсального украинского энергоносителя, как солома. По информации НТЦ «Биомасса», начиная с 1999 года, в Украине с помощью Минэкономики Нидерландов была создана установка по сжиганию древесины. На заводе по производству фанеры «ОДЕК Украина» (село Оржив Ровенской области) был установлен 5-мегаваттный котел для сжигания древесных отходов. После запуска в эксплуатацию в 2000 году он полностью заменил газовые котлы для получения технологического пара. К тому же была решена проблема, как и куда вывозить древесные отходы (22 тонны ежедневно). Если взять в расчет цену в 95 долл. за 1 тыс. кубометров, то полученная на сегодняшний день экономия составляет 585 долл. в сутки (поскольку цена древесных отходов как топлива практически равна нулю). Активно начала развиваться солнечная энергетика, — гелио- и фотоэнергетика. По большому счету, солнечный потенциал для производства электричества составляет порядка 2 млрд. кВт . ч в год, для тепла — около 26 млрд. кВт . ч в год. В южных областях становятся все более популярными солнечные коллекторы для горячего водоснабжения. Украина имеет большие возможности для организации производства фотобатарей, поскольку в советское время здесь были сосредоточены их основные производители — завод чистых металлов в Светловодске и титаново-магниевый комбинат в Запорожье, работавшие «на космос». Сегодня интересы фотоэлектрической промышленности включают и решение социально-бытовых задач — энергообеспечение домов, системы охраны, резервного и бесперебойного питания объектов, расположенных на значительном расстоянии от линий электропередачи. На киевском заводе «Квазар» освоено промышленное производство фотобатарей общим объемом 2 МВт в год, а фотоэлектрических мультикремниевых пластин только в 2005 году было произведено 120 МВт (производственная база уже сегодня позволяет выйти на уровень 500 МВт в год). Неразвитость рынка и спроса на фотоэлектрическую продукцию пока приводит к тому, что около 98% сырья и готовых изделий сегодня импортируются в Европу. Политическая энергонезависимость В действительности Украина имеет огромный потенциал практически всех видов возобновляемых источников энергии. При желании в ближайшие десятилетия можно решить вопросы электро- и теплоснабжения страны только за счет энергии солнца, ветра, биоэнергетических отходов, тепла земли и гидроэнергетических ресурсов, а также за счет внедрения мер по энергосбережению и энергоэффективности. Для воплощения намерений правительства по сокращению потребления природного газа уже сегодня можно было бы использовать быстроокупаемое оборудование и технологии возобновляемой энергетики для замещения той части газа, которую мы покупаем у «РосУкрЭнерго» по 95 долл. (или по 230 долл. у «Газпрома») за 1000 кубометров. Согласно подсчетам специалистов Агентства по возобновляемой энергетике, при государственной поддержке только за счет развития потенциала биоэнергетики в течение ближайших 5—7 лет, можно заменить 5 млрд. кубометров газа в год. Если же развивать и поддерживать все виды возобновляемой энергетики, то становится реальностью замена до 20,8 млрд. кубометров природного газа ежегодно. А примерно столько мы и закупали ежегодно у России. Сейчас вопрос только в наличии политической воли. Для реализации этого потенциала необходимо принять представленный еще в апреле прошлого года вариант стратегии развития ВИЭ в Украине (разработанный Национальной академией наук и согласованный с МинтопэнергоУкраины). Собственно говоря, сейчас Минэкономики поручено разработать механизм правительственной политики. Однако многое зависит и от парламента. Для реализации замыслов правительства необходимо разработать и принять программу, включающую механизмы внедрения ВИЭ во все сферы украинской экономики. Подобные разработки есть у Института законодательства им. Ярослава Мудрого. Сюда входят специальные тарифы, предоставление налоговых льгот и беспроцентных кредитов, а если необходимо, то и прямое финансирование государства. Очень важным является запуск рыночных механизмов, таких, как, например, создание топливной биржи и др. У людей должен появиться выбор, какое топливо покупать: газ или солому, которая в пять раз дешевле газа. Тогда в сферу возобновляемой энергетики пойдет мелкий и средний бизнес, тогда удастся сломать стереотип, что энергетический бизнес открыт только для крупнейших финансовых структур, связанных с транснациональными корпорациями и властью. А для этого нужно, чтобы в парламенте и Кабмине этими вопросами занимались специальные ведомства по проблемам устойчивого развития Украины, причем рассматривали их в комплексе: возобновляемая энергетика, экологическая безопасность (в том числе экологический аудит), а также развитие технологий по энергосбережению и энергоэффективности. Страны Евросоюза намерены миновать планку в 12% в общем энергопотреблении за счет ВИЭ в 2010 году (это продиктовано не только необходимостью развития этого сектора, но и требованиями Киотского протокола) и 20% — в 2020-м. Очевидно, Украина также должна ставить перед собой более смелые цели, нежели 10% к 2030 году. В этом вопросе мы должны и можем обогнать Европу.
Аналитика. Экологи требуют исключить аэс. Академик кухарь. Экономический эксперт михаил дел. Экономические корни энергетическойпроблемы. Главная -> Экология 
|